При использовании материалов с этого сайта, ссылка на автора обязательна.
Василий СЕМЕНОВ,
«Красная звезда».
9 августа 2005 года
Визитная карточка
Валерий Вениаминович Горбань. Главный редактор издательства «Андреевский флаг». Участник боевых действий в Чечне. Автор трех сборников повестей и рассказов, а также нескольких сборников художественных и документальных произведений, подготовленных в соавторстве. По мнению критики, лучший из сборников — «Чеченский шрам», выпущенный издательством «Янтарный сказ» (Калининград). В июне 2005 года в издательстве «Андреевский флаг» вышел новый роман «…И БУДЕМ ЖИВЫ».
В. Горбань — лауреат Международного конкурса им. Андрея Платонова, лауреат «Литературной России» за 1999 год. Награжден дипломом и поощрительной премией к 200-летию МВД РФ за лучшее произведение в области литературы.
Член Союза писателей России, полковник в отставке.
— Валерий Вениаминович, литературу иногда называют мистической возможностью создавать реальность при помощи слов. Расскажите, каким произведениям отдает предпочтение издательство «Андреевский флаг» и какую «реальность» преподносит читателям?
— К сожалению, современная литература во многом эту реальность деформирует. Или создает такую, где человеку не только дискомфортно, но и опасно. Наблюдается явный отход от извечных ценностей нашего народа, нашей культуры. Именно поэтому «Андреевский флаг» ставит во главу угла вполне определенные требования к издаваемой продукции. Прежде всего должна быть ЛИТЕРАТУРА! Не графоманское, кем-то пропиаренное примитивное чтиво, а художественное произведение, в котором видна личность автора. Где есть свой стиль, особая атмосфера.
Возможно, огорчу приверженцев «культурной революции» либерального толка, но для «Андреевского флага» исключительно ценны книги патриотического звучания. Не оскорбляющие честь и достоинство нации, а развивающие лучшие традиции русской словесности.
Если подойти формально, у нас есть тематические направления, плановая, жанровая палитра. Но иногда случаются исключения, открытия. Так произошло, например, с произведением Александра Кузнецова-Тулянина. Сейчас готовим к печати его роман «Язычник» — о Курилах начала 1990-х годов. Когда на людей, живущих там, обрушился двойной удар — перестройка и цунами. Главный герой — отнюдь не Стенька Разин наших дней, но удивительно яркое проявление человеческой натуры. Произведение крепко сбитое, даровитое. Есть живой бунтарский русский характер, и лично я преклоняюсь перед его мощью. Конечно, подобные вещи всегда увидят свет.
— А много ли в издательском портфеле «Андреевского флага» рукописей уникальных, самобытных? Я имею в виду тех авторов, кто входит или уже обрел зрелую писательскую силу…
— Таковых немало. Но предпочтение всегда отдадим книге, которая открывает что-то новое. Даже в вещах, скажем так, развлекательных. Будем реалистами, не всегда и не всем читателям хочется проникаться серьезностью бытия. Но даже в приключенческом спектре мы делаем акцент на вещи, которые имеют познавательный характер и человечны по своей сути.
Вот в планах стоит книга Юхнова «Сурок». Историческое повествование, выражаясь современным языком, о первых наших «грушниках». Русская разведка XII века, которая действует в Ливонском ордене. За плечами автора — годы самоотверженных трудов, поиска. Это не пустышка из набора «читабельного бреда», когда отечественная история искажается, будто в кривых зеркалах. Произведение Юхнова по достоверности, пожалуй, не уступает историческим учебникам.
У нас есть еще один замечательный автор. Не стану пока раскрывать имя, но, по всей видимости, это современный Фенимор Купер. Только русский. Настолько увлекательно пишет, что некоторые рассказы начинаешь читать как главный редактор, но вскоре забываешь о карандаше…
— Вы упомянули о главных направлениях в деятельности издательства…
— Прежде всего современная русская проза. Серьезные вещи ждут читателей в жанре военной литературы. Вы, наверное, знаете, что серия «Мы из ArtOfWar» названа по имени интернет-сайта, созданного Владимиром Григорьевым. К сожалению, Володя умер в этом году. В сорок лет догнал его Афган. Но он сделал большое дело, создал сайт, на котором более 300 авторов, тысячи постоянных посетителей. Сюда подтянулись «вьетнамцы», «африканцы», «карабахцы», «чеченцы»… Чтобы выплеснуть наболевшее, доверить свои мысли, эмоции. Кладезь информации! И в этом массиве проявляются очень интересные фигуры.
В нашем издательстве есть свое ноу-хау — русская православная фантастика. Книги, не навязывающие догмы православия, но пронизанные светом его моральных ценностей. Оказалось, такая литература чрезвычайно полезна, увлекательна и пользуется серьезным спросом.
— «Андреевский флаг» не замыкается в узковедомственной тематике с надеждой на щедрость могущественного спонсора. Но как тогда в столь непростое время вообще живете-можете?
— Мы самостоятельное предприятие. Есть прочные духовные и организационные связи с Центром национальной славы РФ, с фондом Андрея Первозванного. Поддерживаем творческие отношения с Союзом писателей России. Я горжусь, что мой наставник, Калугин Виктор Ильич, практически возродил имя Николая Рубцова. Способствовал переизданию ряда антологий русского поэта. Многое определяется нашей общей морально-идеологической установкой.
Я не боюсь этого слова, так как уже все убедились, что без своей идеологии жить нельзя. В вакууме агрессивно возникает другая, чуждая идеология. Вы справедливо подметили: никакой «ведомственности» у нас нет. Хотя со всеми «силовиками» и генеральный директор издательства, и я, главный редактор, развиваем контакты. Как и коллеги из Воениздата, создаем и воссоздаем военную литературу. Работаем с пресс-службами, с литературными объединениями Минобороны, МВД…
Правда жизни бывает неудобной для публичной констатации, но, если не кривить душой, люди в погонах русской литературой, по существу, оказались в 1990-е годы позабыты.
А ведь речь о миллионах военнослужащих, сотрудниках МВД, ФСБ, МЧС, которые ежедневно работают на нашу страну, спасают жизни попавшим в беду соотечественникам. Но о них практически не пишут. «Андреевский флаг» намерен исправлять наметившийся перекос, возрождать литературу о людях в погонах.
— Вам часто доводилось в первую чеченскую попадать, что называется, в горячие переделки?
— Отряд, которым я командовал в Чечне, можно сказать, находился в относительно «тепличных» условиях…
— Для войны, пожалуй, звучит непривычно.
— Сейчас поясню. Мы несли службу на территории комендатуры, на блокпостах. Ни разу не возникали ситуации, когда пришлось бы действовать меньшими силами или в глухом бандитском окружении, ощущать дефицит оружия, боеприпасов и т.д. Но уточню важную деталь. Участие в боевых действиях для нас было более безопасным, если, конечно, сравнивать с участием наших товарищей в январском штурме Грозного. И с тем, как они в этой кровавой каше отчаянно дрались…
Впрочем, война есть война. Она может для тебя кончиться в любой ситуации, в первый же день, от первой пули. И рана болит, поверьте, совершенно одинаково, независимо от того, в какой обстановке ты ее получил. Конечно, участвовать в жестких боях нам тоже приходилось. Подразделения, с которыми взаимодействовали, несли потери. Довелось видеть ранения, кровь и гибель людей. А к нам Бог был милостив…
— В современной литературе немало черноты. Кто же герои нашего времени? Почему в пример чаще ставятся не фронтовики, не защитники страны, а фавориты пресловутых «сходок»-«стрелок», блатняк, преступивший нормы закона, воинской присяги?
— Начнем с причин, так сказать, революционно-исторического плана. Не секрет, что под лозунгами демократии, свободного рынка в экономику, в коридоры власти вторгался и криминалитет… Братки, скопившие преступным путем капитал, старались упрочить свое положение, создавая подобающие идеологические подпорки. Чтобы обелить себя, извините, морду свою превратить в лицо человеческое. Не без помощи СМИ, ТВ. Яркий пример тому — телесериал «Бригада». У нас было бурное пятнадцатилетие, историческая ломка. В ситуации стресса, шоковой терапии люди утрачивали ориентиры. Нищета порождает бессовестных, беспринципных. Во всяком случае слабых людей. И это тоже сказалось на моральном климате общества.
Теперь о героях не мнимых, а настоящих. Недавно я встретил в периодике любопытные размышления о «чеченской литературе». Странный подбор книг для анализа: в центре плаксивый герой, который не верит ни в себя, ни в свои силы, ни в свою страну. В окопе рыдает, мечется, переживает…
— Обобщенный образ «человека войны»?
— Нет, я вовсе не спорю — подобные вещи, отражающие антигуманность кровавой бойни, тоже нужны. Но… Любое реальное, а тем более опасное дело держится на людях оптимистичных, не теряющих духа, силы воли. В конце концов, политики сдали первую чеченскую кампанию, а не военные ее проиграли. В боевых ситуациях побеждает человек мощной духовной организации. Как говорят парни из спецназа, «духовитый мужик». Все держится на духовитом командире, который отвечает за своих ребят, умеет их обучить, настроить на победу. На духовитых бойцах, которые, ты знаешь, не подведут даже там, где сам черт ногу сломит, да и поставленную задачу выполнят.
И на оптимистах! Обратите внимание, тёркинский тип солдата совершенно исчез из современной литературы. Или его сознательно не замечают? Но спросите в любом отряде, батальоне, и вам назовут своего Василия Тёркина. Это определенного рода витамины, которые умножают бодрость, духовную силу.
— Валерий Вениаминович, вы знаете многих ребят, которые не расплескали чистоту понятий: боевая дружба, верность братству по оружию. А как вы относитесь к тезису «потерянное поколение», который некоторые граждане-товарищи стали муссировать после Афганистана и Чечни?
— Отстранимся от хрестоматийных споров времен Хемингуэя и Ремарка. Сегодня упомянутый тезис — зачастую выдумка тщедушных юнцов, ищущих оправдание своим слабостям. Называю это идеологией «откосивших», тех, кто боялся армии, опасностей. Прятался по кухням, дрожал в роскошных застенках «папиных домов». Но, отсидевшись в тепле, выползли наружу и начали всех учить жить. Вот они и подхватили легенду о «потерянном поколении».
По большому счету они себя потеряли. А десятки тысяч ребят в погонах служили и сражались! Это окрепшее поколение, не воспринявшее за аксиому национальное унижение, восставшее против него. Сегодня мы видим, как в стране набирает силы патриотическое движение молодежи. Она хочет быть хозяином собственной судьбы. И через Чечню прошло великое множество ребят. Не стану идеализировать: есть сломавшиеся, потерявшие себя в страшном месиве. Но большинство, говорю как участник боевых событий, не растеряло достоинства, самоуважения. И не надо обобщать, лепить ярлыки на все поколение. Оно закалилось, удержалось у обрыва. И эти люди – реальный костяк нашей страны. Свои представления о жизни сумели отстоять, пока государство корчилось в судорожных перестройках. Когда едва ли не все было отдано на откуп людям безродным, не понимающим слов «Отчизна» и «Отечество».
Но Россия выстояла. Многие люди на семейном уровне сумели передать свои духовные заповеди своим детям. И 60-летие Великой Победы показало, что внуки фронтовиков по определению не могут быть потерянным поколением.
— Чтобы рассказывать честно о войне, писатель наверняка призван обладать и талантом, и мужеством. Но как натуралистическими картинами, где в избытке кровь, грабежи, убийства, в том числе по этническим, религиозным мотивам, не «замутить» живую душу нации?
— Здесь, бесспорно, не должен править бал «внутренний цензор». Он появляется, и все идет насмарку. Я это пережил. 17 лет я носил погоны. С 1984 по 1986 год отслужил действительную службу в батальоне тропосферной связи в качестве офицера-двухгодичника, будучи призванным не по плану военкомата, а по личному рапорту, в соответствии с моими взглядами на обязанности мужчины. 15 лет — в системе МВД. Привычка к внутренней самодисциплине, к самоконтролю, конечно, сказывалась. И при работе с текстом для меня одной из больших сложностей было раскрыться так, чтобы «цензор» замолчал или хотя бы не тормозил.
Мы говорили о внутренней задаче автора произведения. От того, что он хочет сказать людям, зависят и художественные приемы. Если я пытаюсь показать аморальность, бесчеловечность войны, то, конечно, без реалистических сцен, которые любого достанут «до позвоночника», этого не достичь. Но одно дело — смакование деталей как самоцель. Другое — выписать гибельные сцены так, чтобы у читателя они вызвали протест против авантюрной бойни и тех, кто ее развязывает. Талант, безусловно, должен быть мужественным.
— Раздаются нередко сетования, что литературой незаслуженно позабыт тип православного воина. Но скажите, насколько такие емкие понятия, как Бог, надежда, судьба… важны для человека с оружием на войне, у последней черты, между жизнью и смертью?
— Даже «чистый» фатализм без ссылки на Бога все равно имеет религиозный оттенок. Я верующий. Не в ортодоксальном смысле, а верующий с православными корнями. Я знаю, что Бог есть, что есть добро и зло, нравственность и порочность. Знаю, что человек не волен над некоторыми внешними факторами. Но он всегда вправе выбрать, к какому берегу причалить. Лично знаю ребят из спецназа ВДВ, ребят-омоновцев… Искренне верующие, православные, и это придает им благородную, духовную мощь.
— И в бою ненависть их не ослепляет?
— Очень достойные люди. Рассказ «Закон выживания», посвященный затронутой теме, я написал по мотивам исповеди бойца спецназа. На войне он был командиром роты специального назначения. Когда ушел «на гражданку», собрал всех своих ребят, бывших подчиненных. Они не прерывают связей, поддерживают друг друга и в мирной жизни. Более того. Зарабатывая неплохие деньги, тратят на лечение израненных на Северном Кавказе бойцов. Слова «чужой» не существует. Покупают нуждающимся лекарства, протезы. Ставят их на ноги…
Они никогда себя не рекламируют. Но это истинные герои нашего времени. «Андреевский флаг» считает за честь находить и рассказывать о подвижнической силе наших современников. И еще. Лично я постараюсь сделать все, чтобы признание получил удивительный, очень сложный, глубокий, но совершенно незаурядный автор из Екатеринбурга – Павел Андреев. Солдат, лишившийся в Афгане обеих ног, но не утративший мужества.
Конечно, многое и на войне, и в мирной жизни зависит прежде всего от самого человека. У меня есть правило: везет тому, кто сам везет. Поясню на примере. Если командир разгильдяй, не занимается такими вроде бы скучными вещами, как контроль за личным составом, организация боевой работы, быта и т.д., то отряд пострадает или от какой-то дешевой «кишечной заразы», или он в первый же день положит его в районе боевых действий… Когда-то немецкий мультимиллионер Тодо Шифер написал в своей книге замечательную фразу: «Если ты ставишь себе задачу на 150 процентов, то вытянешь ее на 100. Если ставишь задачу на 100 процентов, то добьешься реализации лишь на 90».
— Стимул завышенных ожиданий?
— Конечно. Сверхтребования к себе, в частности на войне, к сожалению, не исключают полностью людских потерь, трагедий. Но значительно сокращают их потенциальную возможность. Ибо твоя сверхответственность не остается незамеченной высшими нравственными силами, которые нас поддерживают. Я давно для себя сформулировал «законы выживания». Главный из них — быть нравственным в самых безнравственных, бесчеловечных условиях, каковыми подчас являются фронтовые условия.
Об этом говорил своим ребятам с первого и до последнего дня участия в районах боевых действий. Не совершайте проступков, не мародерствуйте, не стреляйте зря. Ведите себя так, словно находитесь в родном городе, в окружении знакомых. Оберегайте людей. Вы приехали сюда не убивать, а защищать и спасать. И это надо четко держать в голове. Уверен, что такая позиция позволила нашему отряду выйти достойно, без потерь из многих боевых командировок.
— И в заключение. Кажется, Экзюпери сказал: у каждого человека свои звезды. Для одних это просто маленькие огоньки. Для других — словно спасительные маяки, указывающие дорогу. Какие же звезды, по-вашему, должны освещать путь молодому поколению России?
— Главное качество, которое должно быть у любого человека, не только у русского, и которое чуть не вынудили потерять, — самоуважение. Если сам не уважаешь себя, другие станут вытирать ноги. Это верно и в масштабах страны. Мы утратили самоуважение, точнее, не мы, а наши правители, которые «рулили государством» начиная с горбачевских времен вплоть до прихода Путина. Другой момент. Непросто с почтением относиться к себе, если даже не знаешь родовых корней. В этом плане я очень уважаю чеченский народ. Спросите у любого паренька, кто был его дед, прадед, — ответит, не задумываясь. Таковы плоды воспитания.
Многие умные люди писали: если в памяти живы воспоминания о предках, то, прежде чем совершить поступок, ты обязательно подумаешь, как не бросить тень на их светлый облик. Отвечаешь уже не только за себя. За тобой — семейная родословная. А человеку нельзя жить без корней. Если же утратил, постарайся восстановить. Не случайно так много мудрой печали в библейском сказании о возвращении блудного сына.
У меня два деда. Оба прошли финскую и Великую Отечественную войны. Я горжусь ими. Когда копаешься в истории своего рода, то понимаешь, что не одинок в этом мире. На генном уровне осознаешь свою причастность к России. Помните, у Высоцкого: «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие, как часовые». Есть ощущение, что души предков стоят за тобой. Это моральная и духовная сила. Их энергия поддерживает. И тогда глубже постигаешь, чью память носишь, чью ты честь бережешь.